Шибли увидал человека, рыдавшего, потому что умерла его возлюбленная, и пристыдил его: “О глупец, зачем ты любишь кого-то, кто может умереть?”
Эта книга – почти неисчерпаемый источник для начала разнообразных исследований, потому что описывает как используемую в суфийской поэзии систему знаков (роза, соловей, Возлюбленный, Друг, стоянки, Путь, етс), так и предоставляет обширные примеры из жизни различных интригующих исторических лиц в спектре от ставшего легендой Халладжа, жестоко казненного и этой казни радовавшегося, до Меркеза Эфенди, Газали и Байазида (Абу Азида Бистами), который говорил: “Под моими одеждами нет ничего кроме Бога”; от критически настроенного Джунайда до экстатически восторженного, разрывающегося от любви Руми, который и ответственен за то, что я изучаю все это.
Концепция всеохватной, бесконечной, неудержимой и со стороны безумной любви к Богу и человеку, сметающей все вокруг, превращающей весь мир в набор вибрирующих от восторга частиц, была свойственна не только Руми, а целому течению мистиков в целом. Для того, чтобы описать это, используется две концепции – фана, уничтожение себя в Боге, т.е. полное растворение личности, отказ от нее и становление как бы частью бога, когда личности не существует, и бака, пребывание в Боге. Вот хороший пример из одного стихотворения: “Волны скрыли старика, и больше нечего о нем сказать. Он вытряс свои одежды И в них более нет ничего”. В отличие от христианской традиции, когда люди стремятся вернуться в Рай, мусульманский мистик хочет вернуться в состояние до творения человека вообще, когда человек был неовеществленной, нереализованной частью Бога.