Дети лезвия

Жанр: dark fantasy

Аннотация:

Дети Лезвия — художники смерти. Людские жизни — лишь краски для их зловещих полотен, человеческая мораль им чужда и неинтересна. Но одна из них, гордая и жестокая Ра, в смутное время станет защитником людей, которых прежде презирала. Это черно-белая сага об абсолютном одиночестве в мире, где есть лишь долг и красота — красота убийства.

Победитель конкурса нестандартного фэнтези «АСТ». «Это странный, болезненный, кровавый, мрачный, жестокий и очень стильный роман» Врочек Шимун

Впервые издано: Астрель-СПБ, 2006 г,  5000 экземпляров.

Купить переиздание: https://ridero.ru/books/deti_lezviya/

Дополнительная иллюстрация (автор – Елена Беспалова (Hellstern)):

 

Факты о книге:

 

“Дети лезвия” выиграли конкурс нестандартного фэнтези издательства Астрель-СПБ “Вторая стрела” и были изданы в одноименной серии. Это дебют – я писала книгу в 21-22 года. В общей сложности работа заняла 1.5 года.  Это редкий пример темного фэнтези на русском, написанного до отечественного издания Аберкромби и последующей волны гримдарка.

 

Всерьез философия книги полностью сформировалась в тот момент, когда я случайно наткнулась на рисунок «Роза боли» Лича. Посмотрев на него, я придумала племя полудемонов с системами самонаказания и красивой смерти практически моментально. Даройо – это садомазосамураи, лишенные рефлексии. Они находят красоту в гибели, руководствуясь собственным пониманием гармонии. Мне хотелось, чтобы «Дети лезвия» воспринимались как аниме, черно-алая манга.

 

 

Для переиздания (2019) Анастасия Волкова нарисовала витражную “розу боли” для обложки, а также сделала  розу ветров из оружия, обыграв основную тему:

 

На образы братьев очень сильно повлиял фильм Boondock Saints. Мне крайне нравилось, как синхронно двигаются братья, и сделать сходных персонажей симметрично двигающимися относительно единого центра фигурами показалось отличной мыслью. Более того – в первом варианте задумки “Дети Лезвия” должны были быть гибридом дарка и тарантиноида.

 

Внешность Ра была навеяна вот этой фотографией Джульетт Льюис:

 

 

В мире «Детей лезвия» огромную роль играет ритм, музыка. Ра воспринимает мир в первую очередь как набор диссонансов и созвучий, некое гармоничное сочетание. Ее мораль основана на поддержании ритмического и визуального баланса, даже если окружающим результат кажется противоестественным. Ее собственные движения и синхронные движения братьев поддерживают этот ритм, движения в бою – своего рода танец, резкие росчерки. Каждое живое существо и его поступки таким образом превращаются в набор возмущений невидимого течения хода вещей. Таким образом, Ра не гадает, а совершенно точно знает, что верно и что неверно в окружающем ее ландшафте. Убийства же являются средством восстановления равновесия, заплатами на разрушенной ткани. Символы Алфавита – компенсация. Их красота в глазах даройо позволяет сбалансировать провалы, допущенные несовершенством остальных.

 

Я не планировала писать продолжений. Также интрига с запиской Аламара – насмешка над завязками в фэнтези-книгах, часто обладающих довольно наивной интригой. Интрига с запиской оказывается не интригой вовсе, а следствием неумения Ра читать на хорошо известном ее отцу языке, т.е. не хуком, а ошибкой.

 

В книге присутствует явный трибьют Майклу Муркоку в виде лорда Хаоса Ариоха, который оказывает решающее влияние на судьбы героев. Мне казалось, что Ариох может оказаться вообще в любой фэнтези-книге, потому что сама ткань фантазии подразумевает его наличие. Я даже не воспринимала это как заимствование – скорее, как органичную часть мира в целом. Мне до сих пор кажется, что любом фэнтези завуалированно присутствует Валет Мечей.

 

Крылья на спине Ра – это ссылка на фильм «Ворон 2», который казался мне в то время идеальным фильмом.

 

 

Две основные линии «Детей лезвия» родились во внутренней полемике с массовой фэнтези-литературой. Во-первых,  должна была ломаться ситуация, в которой читатель ассоциирует себя с героем или испытывает запредельную симпатию к нему.  Такая психотерапия казалась мне отталкивающей.  Система мышления Ра и ее приоритетов совершенно другая, она не человек. В каком-то смысле это книга про эволюцию демона, который к концу книги стал совсем ненамного лучше, чем в начале. Я не хотела, чтобы героиня вызывала сопереживание или давала возможность ассоциировать себя с ней.  Во-вторых, здесь понятие долга, чести доводилось до абсурда. При этом необходимо было держаться стандартного пафоса.  Первая цель из-за проблем дебюта не была достигнута.

 

В эпиграфе упоминается Эрмитаж, и объясняется это следующим образом: мой приятель тех лет, игровой художник Рик, сказал: “Твою книгу издадут тогда, когда мои картины выставят в Эрмитаже”. Он ошибся.

 

На сегодняшний день я считаю эту работу крайне несовершенной.