Мишель Пастуро “Синий. История цвета”

Не так давно на mtrpl.ru в статье про синий наткнулась на то, что Гомер описывал “море цвета темного вина”, а также про то, что древние греки вообще исключали синий из описаний и, кажется, даже его не видели. Вернее, не выделяли из общего массива цветов. Просто подумайте об этом. Такая культурная привязка восприятия к языку меня поразила. Так что я прочитала книгу Мишеля Пастуро “Синий. История цвета”, где он более дотошно рассказывает историю появления синего в западной культуре.

a3f8fdb9d8f146d87ecca6cbf82e650d

Там приводится анализ текстов греков и римлян, где они выделяют цвета у радуги. “Никто из античных авторов не упоминает его. Ксенофан и Аноксимен, а позднее Лукреций (98-55 год до н.э) различают в радуге красный, желтый и фиолетовый цвета, Аристотель и его ученики – красный, желтый, зеленый и фиолетовый, Эпикур – красный, зеленый, желтый и и фиолетовый, Марцеллин (ок. 330-400 годов) – пурпурный, фиолетовый зеленый, оранжевый, красный и желтый.” Это производит впечатление. Далее синий присутствует в жизни древнего Рима, но считается непрестижным, варварским, отсутствует в символике, а следовательно никого не интересует. После прихода христианства художники используют синий, но как вспомогательный цвет, т.к. в различные трактаты о том, что и где нужно использовать при богослужениях синий не попадает. Т.е. сам по себе синий, конечно, воспринимается глазом, но т.к. в средневековом обществе все крутится вокруг религии, он вынесен за пределы поля обсуждения. Дело меняется где-то в 12 веке.

И тут становится дико интересно, насколько много вещей, которые считаются “само собой разумеющимися”, являются просто следствием религиозных заблуждений или случайности (вроде популяризации синего королем Франции). Короче, в Средние Века святоши вели массу бессмысленных споров о разных предметах. Одним из них был спор, является ли цвет духом или материей. Вам смешно, а для людей тех лет это был вопрос не праздный. Ведь если цвет это свет, то это от бога и храмы нужно украшать, а если цвет – это материя, то он лишь искажает форму объектов, мешает восприятию божьего творения и должен отовсюду изгоняться. Continue reading

Share Button

“Тигр снегов” Тенцинг

В ларьках Союзпечати обнаружила книги “Амфоры” из серии “Клуб путешественников”, там оказался Тур Хейердал и “Тигр снегов” Тенцинга. Круто, когда в этих замшелых оплотах консерватизма появляется что-то полезное, ведь пока их основная задача – снабжать пенсионерок сканвордами. Еще их Read.ru начал использовать как пункты выдачи заказов, это тоже удобно.

Тенцинг – это шерп, который в паре с Хиллари совершил первое восхождение на Эверест. Если верить Тенцингу, у шерпов нет письменности, поэтому умеющий говорить на нескольких языках Тенцинг не мог ничего написать сам, наговорил американцу Ульману. Не секрет, что англичане хотели сами покорить неприступный Эверест к коронации, но первый штурм не увенчался успехом, а Хиллари с Тенцингом преуспели. Книга очень хорошо идет в паре с “Восхождением на Эверест” Джона Ханта, англичанина, выбранного главой экспедиции. Если Хант дает всестороннее описание снабжения и организации экспедиции, то Тенцинг рассказывает о простой жизни и о стремлении к горе, читать очень интересно.

http://static.yasher.net/img/post_image/4/large_hillary_and_tenzing_495.jpg

В “Тигре снегов”, который за рубежом имеет достаточно дурацкое название ” Man of Everest: The Story of Tenzing Norgay, Sir Edmund Hillary’s Sherpa”, буквально парой фраз показана разница между “имперским” сознанием и нормальным товарищеским подходом человека к человеку. Англичане всегда относились к другим народам свысока, как к варварам, и хотя восхождение на Эверест было немыслимо без носильщиков-шерпов, которые перетаскивали грузы, англичане уж точно не считали их равными себе. Они были “сагибами”, а шерпы – слугами. Это были не товарищи, а фактор риска, плохо образованные, но необходимые люди. Т.е. выносливость шерпов высоко оценивалась, Хант упоминает каждого отличившегося шерпа, однако Тенцинг в своем тексте пишет, что хотел бы покорить Эверест со швейцарцами. Не то, чтобы англичане были некомпетентны или злы – нет. Просто со швейцарцами он подружился, чувствовал себя равным, а англичане держали дистанцию даже с ним, хотя он пять или шесть раз поднимался на Эверест выше, чем другие. Интересно, что покорение горы – это героическое приключение, когда каждый поддерживает друг друга, а внизу набрасывается политика, которая требует, чтобы кто-то обязательно шагнул чуть раньше другого.

Все эти флажки, конечно, полная чепуха. Ведь главное – смелость, дерзновение, целеустремленность. Эверест с тех далеких времен покорялся многократно, там даже бывал Беар Гриллз. Сейчас на горе весьма ухудшилась экологическая обстановка – все загадили остатки экспедиций. Просто подумайте – люди умудрились засрать вершину восьмикилометровой горы! Но я с удивлением обнаружила, что есть веб-камера, которая показывает Эверест. Это круто. Сидя в интернете иногда забываешь, что можно подключаться к камерам, установленным в самых удивительных и далеких уголках земли. А забывать совсем не стоит.

http://heresyhub.com/wp-content/uploads/2015/05/everest.jpg

Share Button

“Мода и мораль” Эйлин Рибейро

Обложка к книге "Мода и мораль" Эйлин Рибейро

Обложка к книге “Мода и мораль” Эйлин Рибейро

Обнаружила подборку книг о моде, среди которых оказалась ссылка на серию “Библиотека журнала “Теория моды”. Вот здесь есть также полный список: https://www.nlobooks.ru/books/biblioteka_zhurnala_teoriya_mody/1214/. Меня заинтересовали две книги оттуда – “Мода и мораль” Эйлин Рибейро и “Политическая история брюк”. Обе работы очень интересны, т.к. неожиданным образом рассказывают  о предубеждениях и глупости человеческой истории через изучение такой неожиданной для серьезных исследований вещи как одежда. Т.е. надо бороться и с собственными стереотипами в том числе (мне мода не казалась любопытной для наблюдения), чтобы открыть что-то новое.

В предыдущие века одежда должна была однозначно определять человека, четко демонстрируя его пол,  социальное положение, а также религиозное рвение и мораль.  Сейчас мы по большей части не ожидаем, что одежда будет отражать душевные качества или уровень добродетели – очевидно, что это лишь маскарад, однако будет наивностью сказать, что ожиданий и реакции на необычную или яркую одежду нет. С человеком в деловом костюме здороваются, даже не зная его – на всякий случай, а одетого в джинсы и растянутую футболку считают неудачником и неряхой, хотя факты могут не отвечать ожиданиям. Богатые люди стремятся демонстрировать свой доход и статус как одеждой, так и аксессуарами. Клеймление людей дураками, невежами или шлюхами в зависимости от внешнего вида никуда не делось, хотя значение таких  мнений сильно потеряло вес. Однако сейчас одежда интересует нас с точки зрения красоты, а не морали.

В прежние же времена одежда не просто должна была быть “пристойной”. Она была однозначным идентификатором социальной группы. Встречающий кого-то на улице простолюдин должен был знать, снимать шляпу и кланяться или нет, приличная это женщина или блудница, замужняя или дева, мужчина ли это или девушка. Поэтому любые переодевания, любое травести воспринималось как нарушение закона, за это сурово карали. Ведь иначе можно было принять проститутку за приличную женщину, девушку – за юношу, богатого – за нищеброда, нищеброда – за богатого, верующего – за распутника и т.д. Полный беспорядок!  Ведь идентификация социальной группы немедленно влекла за собой и изменение поведения. Continue reading

Share Button

Кэмпбелл “Герой с тысячей лиц” (“Тысячеликий герой”)

“Там, где моралист был бы охвачен негодованием, а поэт — трагик — состраданием и ужасом, мифология превращает всю жизнь в великую и ужасную Божественную Комедию. Ее «олимпийский смех» ни в коей мере не является эскапизмом, напротив, он суров суровостью самой жизни — которую мы можем считать суровостью Бога, Создателя. В этом отношении мифология выставляет позицию трагика несколько истеричной, а чисто моральную оценку — ограниченной. Однако эта суровость уравновешивается заверением в том, что все, что мы видим, является лишь отображением силы, которая, незатронутая болью, продолжает свое существование. Таким образом, сказки являются одновременно и безжалостными и лишенными ужаса — преисполненными радостью трансцендентной анонимности в отношении любой самости, самодостаточности и борений любого эго, которое рождается и умирает во времени.”

Книга Кэмпбелла “Тысячеликий герой” имеет свою славу как среди писателей/сценаристов, так и среди создателей игр. Кэмпбелл считал, что разнообразные мифы и сказания имеют один и тот же костяк, круг, состоящий из набора основных шагов, которые должен пройти герой, чтобы стать Героем. В форме короткого мультфильма суть передана ted:

Continue reading

Share Button

“Анатомия истории” Джон Труби

Анатомия истории Джон Труби

Обложка “Анатомии истории” Труби, англ. издание

Книга “Анатомия истории” Джона Труби – по-настоящему вдохновляющая работа, способная улучшить писательское мастерство. Это лишний повод выучить язык, потому что Труби превращает создание текста в восхитительное конструирование, облекая то, что хорошие писатели нащупывают интуитивно, в четкие схемы (P.S. Книгу издали на русском). В отличие от большинства книг по драматургии, которые вгоняют в сон или вызывают возмущение попытками превратить творческий процесс в унылое зарегламентированное мероприятие, Труби будто развеивает туман, позволяет понять, что многие шаги, которые выбираются хаотически, можно совершать гораздо более уверенно, зрело и планомерно. Для многих молодых писателей эта вещь способна стать откровением. После нее чувствуешь себя совершенно иначе, она буквально наполняет силами.

Для начала Джон Труби полностью отвергает устаревшие советы Аристотеля, которыми полнятся другие книги, обучающие бедолаг писать тексты. Джон Труби не считает ценными указания из “Поэтики”, он называет их слишком теоретическими, пустыми и годными лишь для нескольких жанров, чем сразу завоевывает мою симпатию. Трехактное построение он также считает чушью собачьей, годной только для театров. Как и многие другие авторы, Джон Труби утверждает, что в произведении важна “посылка”, т.е. основная выжимка, краткое описание идеи, которое захватывает. Посылка должна быть короткой, выражаемой одним предложением. К выбору этой основной мысли он подходит следующим образом:
1) Пишите то, что может изменить вашу жизнь. Это должно быть что-то личное.
2) Это должно быть интересно и кому-то еще.

После того, как основная идея готова, нужно идти дальше. Continue reading

Share Button

“Миф о красоте” Наоми Вульф

Миф о красоте Наоми Вульф

Обложка к “Мифу о красоте”, англ. издание.

“Разумеется, мужчины не стареют красивее нас в физическом плане. Мы воспринимаем это именно таким образом, потому что привыкли воспринимать следы возраста на лицах женщин как изъян, а на лицах мужчин — как свидетельство индивидуальности. Но если бы мужчины призваны были служить «украшением», а период юности рассматривался бы как пик их привлекательности, то «выдающийся и знаменитый» мужчина средних лет выглядел бы в наших глазах шокирующе плохо.” (“Миф о красоте”)

Наоми Вульф написала отличную, хоть и очень мрачную книгу о том, как женщины порабощаются культом красоты. Безусловно, красота имела значение в истории и раньше. Но никогда прежде такие огромные деньги и мощь рекламной машины не были брошены на создание комплекса неполноценности у женщин при взгляде на недостижимую красоту отретушированных образов. Достижение нереалистичных пропорций “улучшенных” фотошопом красавиц из женских журналов для многих женщин стало “третьей работой” – после профессиональной деятельности и домашнего труда, от которого их до конца так и не избавили.

Красота женщины, трудно определяемая “ухоженность” стали дополнительным критерием при приеме на ряд работ. У мужчин такой критерий отсутствует.  Женщина-профессионал должна не просто достигать впечатляющих успехов, но и хорошо выглядеть.  Когда вы слышите о женщине-ученом или генеральном директоре, все равно пытаетесь оценивать, “следит ли она за собой”. Это требование нелепо, жестоко и отнимает время, необходимое для других дел. При этом требования к внешнему виду двойственны –   деловой вид, но не слишком сухой, привлекательный, но не слишком “сексуальный”. Сексуальность определяется зрителем, который готов ославить женщину шлюхой или уродиной при несоответствии ожиданиям.  Такая неоднозначность, текучесть изначально неправомерных требований вызывает невроз из-за своей расплывчатости, ведь виноватой всегда останется женщина. “Высокие каблуки, чулки, макияж, украшения, не говоря уже о волосах, груди, ногах и бедрах — все это уже давно получило статус порнографических символов, и судья, глядя на любую молодую девушку, может считать, что видит перед собой проститутку, к которой можно приставать, а глядя на женщину постарше, он видит старуху, которую не грех уволить.”

Косметические компании, а вслед за ними и общество сделало старение своеобразной концепцией первородного греха для женщин. То, что является естественным и неизбежным, – старость, у мужчин воспринимается как свидетельство опыта, у женщин же – катастрофой, разрушением “красоты”. Старая женщина – это, вроде бы, и не женщина, она некрасива, а значит бессмысленна внутри культа красоты, какими бы знаниями или способностями ни обладала. Continue reading

Share Button

Роже Кайуа “Игры и люди”

Роже Кайуа Игры и людиНа курсе “Понимание видеоигр” на coursera.org в качестве дополнительных материалов указали книгу “Игры и люди” Роже Кайуа, где он дает интересную классификацию игр. Курс и сам по себе любопытный, потому что лекторы относятся к компьютерным играм как к предмету для изучения, искусству и забаве одновременно. Вот, например, ссылка на разбор Portal от Valve с отсылками к Лакану и эксперименту Мильграма(англ). “Кайю дю синема” про игры: http://gamestudies.org/1202/ (англ). Книга Кайуа оказалась весьма занимательной. После краткого введения в теорию стало понятно, почему мне не понравился Homo Ludens Хейзинги, ведь в его интерпретации основой культуры являются соревновательные игры, а они довольно сильно интегрированы в реальность. Стремление к победе как к самоцели опрощает игру.

В курсе Хейзинге противопоставляют подход Кайуа, который считал, что если игра предполагает реальный профит, это работа, а не игра. Игры не обязательно должны быть соревновательными. Он выделяет четыре типа игр:

  •  agon – игры, основанные на соревновании, конфликте. Пример – спортивные игры, гонки, PvP;
  •  alea – азартные игры, основанные на удаче;
  •  mimicry – симуляции и различные “вживания” в персонажей/миры/проч. пример – RPG, настольные игры, карнавал;
  •  illinx – весьма неожиданная категория “головокружение”, куда Кайуа относит кружение детей, дервишей, карусели, экстремальные аттракционы, связанные с потерей ориентации в пространстве, скоростные гонки, проч. В широком смысле illinx – это “опьянение и упоение, стремление к экстазу, желание пережить сладостную панику”.

Далее Кайуа рассматривает мир с интересной перспективы, рисуя все происходящее как комбинацию из четырех видов игры, которые в обществе становятся правилами, т.е. “социальными играми”, лишенными гибкости и возможности выхода из них. Continue reading

Share Button

“Взломщики кодов” Дэвид Кан

Отделение тайнописи МИ-8 подвергало проверке 20 тысяч писем в неделю с целью обнаружения невидимых текстов и сумело найти 50 очень важных шпионских посланий. Среди них оказались письма, которые привели к аресту некой Марии Викторики, очаровательной немецкой шпионки, замышлявшей ввезти предназначавшуюся для саботажа взрывчатку в пустотелых статуях Девы Марии и евангельских апостолов.

Обложка к английскому изданию "Взломщиков кода"

Обложка к английскому изданию “Взломщиков кода”

Прочитала “Взломщиков кода” Дэвида Кана, которые, по большому счету, являются историей криптографии. Учитывая, что его книгу пытались запретить, сразу нужно понимать, что это хорошая вещь. “Взломщики кодов” представляют особый интерес для двух групп людей – для фанатов шпионских историй, полных скрытых посланий, загадочных ситуаций и игр ума, и для it-спецов, которые хотят узнать об истории криптоанализа. Книга состоит из набора весьма занимательных исторических фактов и портретов людей, для которых вскрытие зашифрованных посланий представляло особый интерес. Очень часто от вскрытия шифров зависели победы государств, выборы президентов, обнаружение заговоров, срыв планов преступных групп. Неудивительно, что Нил Стивенсон так вдохновился историей войны шифровальщиков во время Второй мировой в “Криптономиконе”. “Взломщики кодов” демонстрируют, что у правительств богатейший опыт по вмешательству в переписку (“черные кабинеты”). США после Перл-Харбора запрещало пересылать шахматные партии, кроссворды, а один раз цензор связал свитер по отправленной схеме вязания, чтобы быть уверенным, что там нет секретного послания. Также весьма занимателен рассказ о том, как во время Первой мировой русские буквально оповещали о своих действиях противника за счет крайне плохой шифровки приказов. Во время Второй мировой и после, во времена Холодной войны, ситуация резко изменилась. Всецело рекомендую. Continue reading

Share Button

Дневник капитана Скотта

Ледник в Антарктике. Фото Понтинга из экспедиции Скотта.

Антарктический ледник. Фото Понтинга из экспедиции Скотта.

После редкостно мощных “Моей жизни” и “Южного полюса” Амундсена читать дневник капитана Скотта, пришедшего в гонке к Южному полюсу на месяц позже и погибшего на обратном пути, было трудно. Их часто представляют соперниками, но о соперничестве здесь не идет и речи. В тот самый момент, как Амундсен узнал, что Северный полюс покорен Пири и, никому не говоря, поплыл к Южному, итог истории стал ясен. Огромный северный опыт Амундсена, а также его практический подход и суровость сделали из него человека-терминатора. Там, где Амундсен имел опыт с юности, Скотт просто пытается. Возможно, он хороший капитан, но неудачливый полярник. Вместо собак, которых Амундсен планировал и употреблять в пищу, и скармливать более сильным собратьям по мере увеличения лишений, Скотт выбрал сани и коренастых лошадей. Упряжку собак он тоже взял, но прагматизм Амундсена и его практическое отношение к животным Скотту претили. Лошади же в Антарктиде не только требуют массу корма (если собак можно подкормить пингвинами и тюленями, то запас еды для лошадей нужно привозить целиком и перемещать вместе с едой для людей), но и значительно сложнее переносят падения в многочисленные трещины. Это не говоря о том, что они просто замерзают, так как не столь компактны и покрыты мехом, как собаки.

Continue reading

Share Button

Руаль Амундсен “Моя жизнь”

Книга “Моя жизнь”  Амундсена вдыхает мощный заряд бодрости. Дело тут и в целеустремленности, которая сильно впечатляет непреклонностью стремления к запланированному, эдаким прагматичным движением танка вперед, и в сжатом, кратком рассказе о вещах, для которых другим не хватило бы и десятка жизней, и в постоянных моментах совершения невозможного, которых на страницу набирается несколько, от чего закипает кровь. Скажем, момент, где Амундсен и его товарищ очищают 30-метровую взлетную полосу для гидроплана с помощью ножа. Или где он в 22 плывет в первую экспедицию к Северному Полюсу в роли штурмана – и застревает во льдах на 13 месяцев, чтобы потом спасти капитана “Бельжики” от цинги. Или где ест пингвинов в сметане там, где Скотт на обратном пути умирает от голода. Или когда перед этим понимает, что Пири покорил Северный полюс – и, не сообщив никому, включая команду, плывет через экватор, чтобы опередить Скотта. Или где он проплывает Северо-западным проходом, вычислив правильный путь по чужим записям.

Амундсен палатка

Знаменитая палатка Амундсена у Южного полюса.

Continue reading

Share Button