“Взломщики кодов” Дэвид Кан

Отделение тайнописи МИ-8 подвергало проверке 20 тысяч писем в неделю с целью обнаружения невидимых текстов и сумело найти 50 очень важных шпионских посланий. Среди них оказались письма, которые привели к аресту некой Марии Викторики, очаровательной немецкой шпионки, замышлявшей ввезти предназначавшуюся для саботажа взрывчатку в пустотелых статуях Девы Марии и евангельских апостолов.

Обложка к английскому изданию “Взломщиков кода”

Прочитала “Взломщиков кода” Дэвида Кана, которые, по большому счету, являются историей криптографии. Учитывая, что его книгу пытались запретить, сразу нужно понимать, что это хорошая вещь. “Взломщики кодов” представляют особый интерес для двух групп людей – для фанатов шпионских историй, полных скрытых посланий, загадочных ситуаций и игр ума, и для it-спецов, которые хотят узнать об истории криптоанализа. Книга состоит из набора весьма занимательных исторических фактов и портретов людей, для которых вскрытие зашифрованных посланий представляло особый интерес. Очень часто от вскрытия шифров зависели победы государств, выборы президентов, обнаружение заговоров, срыв планов преступных групп. Неудивительно, что Нил Стивенсон так вдохновился историей войны шифровальщиков во время Второй мировой в “Криптономиконе”. “Взломщики кодов” демонстрируют, что у правительств богатейший опыт по вмешательству в переписку (“черные кабинеты”). США после Перл-Харбора запрещало пересылать шахматные партии, кроссворды, а один раз цензор связал свитер по отправленной схеме вязания, чтобы быть уверенным, что там нет секретного послания. Также весьма занимателен рассказ о том, как во время Первой мировой русские буквально оповещали о своих действиях противника за счет крайне плохой шифровки приказов. Во время Второй мировой и после, во времена Холодной войны, ситуация резко изменилась. Всецело рекомендую.

Меня серьезно удивили сведения о том, что араб Калкашанди в 1412 году уже написал вполне доходчиво сформулированное пособие по криптоанализу существовавших тогда способов шифрования. После того, как стихи Руми прорвали барьер между мной и культурой восточного мира, уже который раз поражаюсь тому расцвету и той свободе мысли, которую можно было встретить в прошлом в мусульманском мире. Пока Европа ковырялась в свинарниках во время Темных веков, здесь была отличная алгебра, медицина, вольнодумство суфиев и вот, блин, криптоанализ.

“Познания арабов в области криптологии были подробно изложены в произведении Шехаба Калкашанди, которое представляет собой громадную 14-томную энциклопедию, написанную в 1412 г. для того, чтобы дать систематический обзор всех важных областей знания. Раздел под общим заголовком «Относительно сокрытия в буквах тайных сообщений» содержал две части: одна касалась символических действий и намеков, а другая была посвящена симпатическим чернилам и криптологии. Первый раз за всю историю шифров в энциклопедии приводился список как систем перестановки, так и систем замены. Более того, в пятом пункте списка впервые упоминался шифр, для которого была характерна более чем одна замена букв открытого текста. Однако каким бы замечательным и важным этот факт ни был, он затмевается первым в истории описанием криптоаналитического исследования шифртекста.”

Зашифрованные послания всегда привлекали внимание спецслужб, они либо дешифровали переписку сразу, либо складывали в хранилища, чтобы дешифровать потом, когда накопится достаточно данных. Сейчас АНБ (и другие спецслужбы разных стран) поступает так же, за исключением того, что мощности значительно увеличились. Работа криптоаналитика трудна и быстро приводит к нервному истощению, если не соблюдается баланс. Вот, например, что пишет Кан о сотрудниках “Американского черного кабинета” Ярдли, работавшего во время второй мировой войны:

“За время проведения конференции в «Американском черном кабинете» было прочтено и переведено более 5 тысяч шифрсообщений. Вследствие перенапряжения несколько его сотрудников заболели на нервной почве: один начал что-то бессвязно бормотать, другой стал посвящать все свое свободное время ловле бродячей собаки, у которой на боку якобы был записан японский дипломатический код, а третий, терзаемый каким-то неизъяснимым кошмаром, постоянно носил при себе огромную сумку с камнями, собранными на морском берегу. Все трое были вынуждены уйти с работы. Сам Ярдли также оказался на грани нервного расстройства и в феврале 1922 г. получил четырехмесячный отпуск для поправки своего здоровья.”

Помимо историй о взаимном шпионаже, данных об основах криптоанализа и шифрования сообщений, “дешифровке” неизвестных языков и рукописи Войнича Кан рассказывает о том, как “отец американского криптоанализа” Фридман и его жена Элизабет (первая известная женщина-криптоаналитик) , вскрывшая шифровку сигналов кораблей, нарушавших “сухой закон”, втоптали в грязь фанатов искать шифры Бэкона в пьесах Шекспира. И это прекрасно.

Вот отрывок про цензурирование после Перл-Харбор, в котором все вызывает радость:

После нападения Японии Соединенные Штаты создали собственный орган цензуры. Вскоре его штат насчитывал около 15 тысяч сотрудников, которые размещались в 90 зданиях по всей стране, проверяли ежедневно около миллиона писем, подслушивали бесчисленное множество телефонных разговоров, просматривали кинофильмы, газеты, журналы и знакомились со сценариями радиопередач. Миллионы американцев получали письма в конвертах со следами ножниц цензора и штампом «Вскрыто цензурой».
Чтобы перекрыть максимальное число стеганографических каналов связи, американская цензура категорически запретила отправление по почте целого ряда сообщений. Были отменены шахматные матчи по переписке. Из писем вымарывались кроссворды, так как у цензоров не хватало времени решать их, чтобы проверить, не содержат ли они тайные послания. Из почтовых отправлений изымались газетные вырезки, потому что они могли содержать секретный текст. Не разрешалось пересылать по почте табели успеваемости учащихся. Одно письмо с инструкциями по вязанию было задержано до тех пор, пока цензор не связал по ним свитер, чтобы проверить, не содержат ли они какой-либо скрытой информации. В каждом цензурном отделении имелся запас марок: цензоры снимали подозрительные марки и заменяли их другими того же достоинства, но с иным номером и рисунком. Чистая бумага, которую жители США часто посылали своим родственникам, проживавшим в странах, где не хватало бумаги, также заменялась из соответствующих запасов, чтобы исключить применение симпатических чернил. Конфисковывались даже детские рисунки, которые родители слали дедушкам и бабушкам, так как среди этих рисунков могли попасться закодированные карты или схемы.

А теперь вернемся в реальность. Любопытно, как прохладно русские отреагировали на то, что АНБ анализирует всю переписку, прослушивает по желанию все разговоры и пр, что следует из информации, данной Сноуденом. То, что делает АНБ, в тех или иных масштабах делают и представители спецслужб других стран. Англоязычная сеть буквально бурлит. Спецы по безопасности рвут волосы и предаются любой паранойе, потому что она оправдана. Народ записывается на курсы по криптографии с мотивацией: “Раньше все называли меня параноиком с шапочкой из фольги, а теперь после действий АНБ я просто обычный гражданин в шапочке из фольги”. Старик криптографии Брюс Шнайер завел компьютер, не подключенный к сети (русская версия текста), для работы с важными документами. Особенно сильную реакцию вызвала новость о том, что Агентство Национальной Безопасности саботирует стандарты шифрации, внедряет бэкдоры в различный проприетарный софт для шифрования, давит на сервисы, которые пытаются по-честному защищать данные пользователей, заставляя их либо закрываться, либо давать возможность АНБ расшифровывать сообщения. Вот тут еще –https://www.schneier.com/blog/archives/2013/09/the_nsa_is_brea.html. Народ негодует, короче. И это правильно. Есть, от чего. Сурово шифруйте сообщения и рассылайте их по сети – пусть АНБ и другие спецслужбы упарываются и бегают за собаками, пытаясь прочитать ваши послания.